Ежегодная церемония в Тель-Авиве в память о евреях Литвы, жертвах Холокоста; беседы автора с земляками о судьбах литовских евреев

Я вместе с Шмуелом и Рохл Цвейгорн 29 октября 2004 года в Тель-Авиве присутствовал на ежегодной церемонии (включая поминальные молитвы "Изкор") в память о литовских евреях, уничтоженных в годы Катастрофы.

В фойе перед началом церемонии я наблюдал, как встречаются старые друзья и знакомые, которые чудом спаслись, будучи загнанными в гетто и нацистские концлагеря, сталинские лагеря Краслага и сибирскую ссылку, нашедшие впоследствии убежище в Израиле. Со всех сторон были слышны разговоры на языке идиш. И мне казалось, что вокруг меня звучит прекрасная родная еврейская фольклорная музыка из моего далёкого детства. Я представил себе, что нахожусь среди родных и близких мне людей, хотя почти никого из присутствовавших на церемонии евреев не знал.

И вспомнились брат Айзик, дедушка Гиршл, бабушка Шейнл-Голде, мои тёти, дяди, двоюродные братья, другие родственники, друзья, соседи, земляки, погибшие в разных гетто, в лесу Пивонье, Девятом форте, Понарах, Кужяйском лесу возле города Шауляя, имении Пайост возле города Паневежиса, концлагерях в Германии, Эстонии, Латвии, Польше и в других известных и неизвестных местах гибели евреев. Только в Литве обнаружено около 200 мест массового истребления наших соплеменников. Но многие из этих скорбных мест не имеют даже скромного памятника, так как в живых не осталось ни одного человека из целиком стёртых с лица земли еврейских общин. В таких местах, конечно, не остались свидетели гибели мучеников.

Пусть вечно будет благословенна память о них!

В память о всех убитых литовских евреях в тот вечер в зале торжественно произносились речи и молитвы.

Не только пожилые люди, но также молодёжь и дети, потомки замученных и убитых евреев, присутствовавшие на ежегодной церемонии, с большим вниманием и интересом слушали ораторов и поминальные молитвы раввина. И это очень символично. Ведь не зная прошлого, нельзя понять настоящее и думать о будущем.

А меня охватила буря чувств, которую безнадёжно пытаться описать: печаль, гнев, ненависть, желание помнить, рассказать о муках, унижениях, сопротивлении и борьбе евреев в годы Катастрофы, об их возрождении после войны назло всем антисемитам.

Во время моего визита в Израиль я встретился с родственниками, друзьями, знакомыми. Встречи были эмоциональными и трогательными. Мне со всеми было очень интересно и приятно увидеться. С некоторыми знакомыми (кого не смог посетить и кто не смог приехать ко мне в Тель-Авив) я связался по телефону. Среди тех, кому я позвонил, был Семён Машанский, двоюродный брат моего друга Давида Лондона, умершего сравнительно недавно в Новосибирске. Семён живёт в Герцлии. О моём с ним разговоре Семён сообщил своему соседу Шмуелу Грину, который, как оказалось, прекрасно помнит моих родителей. Семён дал ему номер моего телефона в Калифорнии. Через некоторое время после моего возвращения из Израиля Шмуел мне позвонил. Состоялась трогательная телефонная беседа. Он мне также сообщил номера телефонов многих литваков, которые хорошо помнят меня и нашу семью.

Шмуел Грин поделился со мной воспоминаниями про моего отца, с которым его папа имел деловые отношения. Он мне рассказал, что моего отца в Укмерге и других местах Литвы знали как очень доброго, честного, бескорыстного, порядочного, справедливого человека, который всегда приходил на помощь людям, хорошо знающего еврейскую историю, литературу на идиш и иврите. Он мне также поведал про свою очень трудную жизнь в ссылке. (Недавно выяснилось, что Грины находятся в дальнем родстве с нашей семьёй по линии моего папы.)

Позднее я связался по телефону с некоторыми моими земляками. Они мне напомнили о магазине, которым до установления советской власти в Литве владели мои родители. Он был расположен в центре города Укмерге. А незадолго до присоединения Литвы к Советскому Союзу мои родители сделали переустройство магазина и его ремонт, прорубили более широкие оконные проёмы и установили большие светлые окна. Они также расширили ассортимент товаров, продававшихся в нём.

Но после установления в 1940 году в Литве советской власти все магазины, предприятия, банки, большие сельскохозяйственные усадьбы, многоквартирные дома, рестораны, другое недвижимое имущество, капиталы были национализированы.

Особенно пострадали в Литве евреи, так как им принадлежало около 80 процентов от всех экспроприированных советской властью частных бизнесов, 60 процентов промышленных предприятий, большинство многоквартирных домов, значительные финансовые капиталы. Коммунисты уничтожили вековые экономические позиции литовских евреев.

Был национализирован магазин у моих родителей, отобраны бизнесы у всех наших знакомых семей: Левиных, Менделевских, Колтун, Левит, братьев Хает, Иоффе, Яновских, Резников, Заков, Гринов, Миркиных, Грач, Палец, Недельфайнов и многих других.

Миркины владели несколькими домами в местечке Ширвинт и городе Укмерге. После национализации домов им оставили на всю семью всего одну комнату в бывшем их доме в Ширвинте.

Это был первый, но не последний раз, когда советская власть нас ограбила. Всевозможные "денежные реформы", последствия многих инфляций без денежной компенсации в бывшем СССР у нас неоднократно отнимали сбережения. После развала Советского Союза в Узбекистане новая независимая власть продолжила грабежи. Обесценились наши вклады в банке, а вскоре вообще была прекращена выдача денег с банковских сберегательных счетов. Похожее положение было и в других новых независимых государствах бывшего Советского Союза.

Но вернёмся в предвоенную Литву.

Всех бывших владельцев недвижимости, политических, общественных и религиозных деятелей, активных членов еврейских организаций, значительную часть интеллигенции и, между прочим, будущего премьер-министра Израиля Менахема Бегина, бежавшего в Литву из оккупированной Польши, сталинские опричники назвали "классово чуждыми людьми", "социально опасными элементами", "неблагонадёжными гражданами", "пособниками Запада", "агентами империализма" и так далее. И, конечно, вскоре эти люди и их семьи были репрессированы.

Земляки, которым я позвонил, мне рассказали про свои судьбы, характерные для оставшихся в живых литовских евреев. Многие из них прошли через все круги ада в гетто и нацистских концлагерях, когда каждый день они теряли своих родных и близких, где каждую минуту и над ними витала угроза смерти. Им чудом удалось спастись. Но наших земляков, выживших в гетто и концлагерях, осталось очень мало.

И они после их освобождения стали селиться только в Вильнюсе и Каунасе. В другие города и местечки Литвы они старались не возвращаться.

Для вернувшихся наших земляков началась тяжёлая послевоенная жизнь. Люди с трудом приходили в себя от пережитой трагедии Холокоста. Каждый день появлялись новые трудности, которые невозможно сосчитать. Всё нужно было начинать с нуля. Но наши соплеменники не потеряли присутствие духа. Они поняли, что во многом им уцелеть помогли сила воли, находчивость, большое желание и старание не стать жертвой. Этот жизненный опыт вселял им уверенность в лучшее будущее. И спасшиеся литовские евреи, "остаток" бывшей большой процветающей общины, постепенно начали возрождаться. Они упорно трудились, восстанавливали города, работали на заводах и фабриках, учились и учили других, занимались наукой, лечили больных, создавали семьи, рожали детей, мечтали от литовских убийц уехать на Землю Обетованную или в цивилизованные Западные страны.

Другие мои земляки испытали бесчеловечные репрессии и многие погибли в сталинских лагерях Краслага и сибирской ссылке. Но, несмотря на все невероятно трудные испытания, пережитое горе, унижения, лишения, репрессированные советской властью литваки также нашли в себе силы возродиться и стремиться к счастливой жизни для себя, детей и внуков.

Прошли годы. Под давлением мирового общественного мнения, благодаря борьбе "отказников" за право репатриировать на свою историческую родину, требованиям евреев США, других стран диаспоры и Израиля, правительство СССР начало постепенно выпускать из страны евреев в Израиль. К тому времени многие евреи Литвы материально "встали на ноги". Но и эти мои земляки не захотели оставаться жить рядом с возможными убийцами их родных и осуществили свою давнюю мечту: при первой возможности без колебаний репатриировали на Землю Обетованную. Для них Израиль стал родным домом. А для многих родным домом стали западные цивилизованные государства.